Виталик: Когда открытое программное обеспечение становится мейнстримом, почему я отказываюсь от разрешительных лицензий в пользу лицензий с защитой авторских прав (copyleft)?

В сфере свободного и открытого программного обеспечения, а также свободного контента в целом, авторские лицензии обычно делятся на две ключевые категории:

• При публикации контента под разрешительной лицензией (например, CC0 или MIT) любой желающий имеет неограниченные права на доступ, использование и распространение этого контента при условии выполнения минимальных требований, таких как корректное указание авторства.
• Если же контент распространяется под лицензией copyleft (например, CC-BY-SA или GPL), также разрешается свободно использовать, копировать и распространять его. Однако создание и распространение производных работ — путем модификации или объединения с другими материалами — обязывает автора новых работ использовать ту же лицензию. Дополнительно, GPL требует обязательного раскрытия исходного кода для всех производных решений и выполнения ряда сопутствующих условий.

Итак: разрешительные лицензии создают условия для неограниченного публичного обмена, тогда как copyleft-лицензии разрешают обмен только между теми, кто разделяет приверженность открытости.

С самого детства я и энтузиаст, и разработчик свободного и открытого ПО, а также свободного контента — мне всегда было важно создавать инструменты и ресурсы, от которых, как я верю, есть польза другим. Раньше я отдавал предпочтение разрешительным лицензиям (например, мой блог распространяется по лицензии WTFPL), но в последнее время стал склоняться к модели copyleft. В этой статье я расскажу, почему изменил свою позицию.

Лицензия WTFPL — это лишь один из возможных взглядов на свободу ПО, и далеко не единственный подход.

Почему я раньше предпочитал разрешительные лицензии

Сначала моей основной целью было максимально широкое распространение и внедрение моих разработок, а разрешительные лицензии прямо декларируют возможность свободного создания производных работ без ограничений. Для этого они и были оптимальны. Большинство компаний не стремятся бесплатно открывать исходный код своих решений, и я осознавал, что не в силах заставить их полностью принять идеалы свободного ПО. Я намеренно избегал излишней полемики с их устоявшейся практикой.

С философской точки зрения я всегда был противником авторских прав (и патентов). Я не признаю, что передача данных между двумя людьми должна считаться преступлением по отношению к третьей стороне. Ведь они никак не взаимодействуют с этим третьим лицом и ничем его не лишают (в конце концов, «не платить» — это не «украсть»). По целому ряду юридических причин официально объявить работу общественным достоянием зачастую сложно. Разрешительные лицензии — самый чистый и безопасный способ приблизиться к отсутствию авторских притязаний.

Мне импонирует идея «бороться с авторским правом с помощью авторского права», лежащая в основе copyleft, и считаю это примером изящной юридической инженерии. В определенном смысле это созвучно моей либеральной философии. В политике либерализм обычно воспринимают как запрет на насилие, кроме случаев защиты от вреда. В социальном плане — это цивилизованный способ отстаивать свободу как высшую ценность и делать любое покушение на свободу неприемлемым. Даже если вам некомфортны чужие добровольные и нетрадиционные отношения, вмешиваться нельзя — потому что вторгаться в личную жизнь свободных людей — это само по себе недопустимо. Поэтому принципы, когда неприятие авторского права сочетается с его использованием против себя, имеют исторические прецеденты.

Однако применение copyleft к литературным работам вполне соответствует этой минималистской доктрине «использования права против права», но требования GPL в отношении программного кода выходят за ее рамки: они используют авторское право для жесткого принуждения к раскрытию исходного кода. Пусть это делается ради общественного блага, а не для получения лицензионной прибыли, но подход остается достаточно требовательным. В наиболее строгом варианте — лицензии AGPL — обязанность раскрытия кода возникает даже тогда, когда продукт не распространяется, а доступен только как SaaS-сервис.

Различные виды открытых лицензий налагают разные требования по раскрытию исходного кода в производных проектах; некоторые требуют его публикации в максимально широком перечне случаев.

Почему сейчас я поддерживаю copyleft

Мой переход от разрешительных лицензий к copyleft обусловлен двумя важными переменами в отрасли и трансформацией моих философских воззрений.

Во-первых, open source стал общепринятой нормой, и теперь проще убедить компании открывать свои разработки. Сегодня ведущие технологические гиганты — Google, Microsoft, Huawei и другие — не только приняли open source, но и двигают его вперед. В таких новых сферах, как искусственный интеллект или криптовалюты, зависимость от открытого кода уже превышает все предыдущие прецеденты.

Во-вторых, конкуренция в криптосекторе стала жестче и больше ориентирована на прибыль. Надеяться на энтузиазм разработчиков или их добрые намерения уже недостаточно. Продвижение open source теперь связано не только с этикой («пожалуйста, откройте исходники»), но и с жесткими требованиями copyleft, ограничивающими доступ к коду только тем, кто делится своими наработками на тех же условиях.

Рост роли copyleft под влиянием этих факторов можно представить следующей схемой:

В тех случаях, когда открытость не является ни невозможной, ни гарантированной, стимулы к открытости оказывают наибольшее влияние. Именно такой профиль сегодня имеют корпоративный и крипторынок, и потому важность copyleft как стимула сейчас гораздо выше, чем раньше.

(Примечание: горизонтальная ось — мотивация к открытости, вертикальная — вероятность. Сравнительные графики показывают, что copyleft сегодня обеспечивает более тесную связь между мотивацией и внедрением открытых практик в мейнстримных организациях, а по мере развития криптоэкосистемы отдача от новых участников уменьшается — видно, как меняется значение copyleft с изменением рынка.)

В-третьих, на меня повлияли экономические теории, например, работы Глена Вайля: если в отрасли наблюдается сверхлинейный эффект масштаба, то оптимальной оказывается политика, которая сознательно поощряет большую открытость, чем та, что формируется стихийно (а не жесткая охрана собственности по Ротбарду/Мизесу).

Говоря проще: при наличии эффекта масштаба простая математика подсказывает, что ограничение открытости ведет к монополизации. Если у меня ресурсов вдвое больше, чем у вас, моя выгода окажется более чем вдвое выше. Спустя год у меня уже будет 2,02 раза больше ресурсов, а со временем разрыв лишь увеличивается —

Слева: при пропорциональном росте стартовые различия остаются незначительными; справа: при эффекте масштаба даже минимальные различия быстро становятся значительными.

Ранее главным фактором, сглаживающим неравенство, был неотвратимый технический прогресс. Миграция талантов между компаниями и странами сопровождалась движением идей и навыков; догоняющие страны использовали торговлю; промышленный шпионаж не позволял закрепить инновации в одних руках навсегда.

Сейчас же некоторые макротренды подрывают эти балансирующие силы:

• Технологический прогресс ускоряется сверхэкспоненциально, инновационные циклы становятся короче.
• Политическая нестабильность растет внутри и между государствами. При сильной защите прав прогресс других не опасен; в условиях нестабильности концентрация власти становится угрозой, а регуляторный интерес к ограничению монополий идет на спад.
• Современное ПО и оборудование становятся все более закрытыми: если раньше можно было провести реверс-инжиниринг продуктов, то теперь правообладатели сохраняют полный контроль над модификациями и управлением, лишь предоставляя права на эксплуатацию.
• Естественные барьеры для роста организаций исчезают: цифровые технологии позволяют компаниям масштабироваться и централизовываться без прежних ограничений управлением и локальными рынками.

В совокупности эти явления лишь усиливают и зачастую усугубляют дисбаланс сил между компаниями и странами.

Поэтому я все больше убежден: нам нужны более решительные меры для стимулирования и расширения передачи технологий.

Последние решения государств по всему миру можно рассматривать как попытки обязательно содействовать распространению технологий:

• Директивы ЕС по стандартизации (например, обязательное внедрение USB-C), нацелены на разрушение закрытых систем и повышение совместимости;
• Политика обязательной передачи технологий в КНР;
• Запрет неконкурентных соглашений в США (я поддерживаю такие меры, поскольку они вынуждают компании «частично открывать исходники» за счет мобильности кадров — NDA на практике работают слабо).

Существенный недостаток таких политик — их государственная природа, которая зачастую делает приоритетными интересы местных политических и бизнес-групп при распространении технологий. Но несомненное достоинство — эти меры действительно ускоряют проникновение технологических новшеств.

Copyleft же формирует огромный общественный фонд кода (или других произведений), который может использоваться только в обмен на открытость новых продуктов. Это универсальный и максимально нейтральный стимул к распространению технологий, позволяющий достичь тех же выгод, что и государственные меры, но без их недостатков. Нейтральность copyleft в том, что он не отдает предпочтения ни одной стороне и не требует централизованного регулирования.

Безусловно, мои выводы относительны. Если приоритет — максимальное распространение, разрешительные лицензии остаются актуальными. Но в целом совокупная ценность copyleft сегодня гораздо выше, чем пятнадцать лет назад. Проекты, делавшие ставку на разрешительные лицензии, теперь, по меньшей мере, должны рассмотреть возможность перехода на модель copyleft.

К сожалению, в современном контексте термин «open source» часто утратил свой исходный смысл. Однако, не исключено, что в будущем появятся полностью открытые транспортные средства, а copyleft-аппаратные решения приблизят эту цель.

Отказ от ответственности:

1. Данная статья опубликована повторно с сайта Foresight News. Все права принадлежат ее автору — Виталию Бутерину. По вопросам, связанным с данной публикацией, обращайтесь в команду Gate Learn — ваш запрос будет своевременно рассмотрен в установленном порядке.
2. Предупреждение: мнения и оценки, приведенные в материале, отражают исключительно позицию автора и не являются инвестиционной рекомендацией.
3. Переводы на другие языки подготовлены командой Gate Learn; запрещено воспроизводить, распространять или использовать данный перевод без явного указания Gate как первоисточника.